Лесков Николай Семенович - воспел Печерск и печерян

Oktolom

Лесков Николай Семенович - воспел Печерск и печерян


Николай Семенович ЛЕСКОВ
Николай Семенович ЛЕСКОВ (1831-1895), русский прозаик и публицист. Большая часть его жизни прошла в Петербурге, но ему довелось досконально изучить бытовые подробности и нравы провинциальных жителей губерний Великороссии и Украины, что и отразил Лесков на страницах многих книг. Обладая непревзойденным чувством языка и великолепно зная отечественный фольклор, писатель прославился не столько большими романами и повестями, сколько произведениями малого жанра - рассказами, новеллами, очерками, в которых речь ведут простые люди или "сказитель" - как, например, в знаменитом "Левше".

* * *
На заре литературной карьеры Николай Лесков покинул полюбившийся ему город, спасаясь от ведьмы-жены

Однажды Лесков счел нужным подчеркнуть: "Меня в литературе считают "орловцем", но в Орле я только родился и провел мои детские годы, а затем в 1849 году переехал в Киев". И в самом деле, отправной точкой творческого пути выдающегося писателя стал именно наш город. Молодость Лескова, начало самостоятельной жизни, женитьба и, помимо нее, встреча с женщиной его мечты, - все это его Киев.
ОН приехал сюда недоучившимся гимназистом и, собственно говоря, так и не окончил ни одного учебного заведения. Но все же посещал вольнослушателем Киевский университет, запоем читал, освоил украинский и польский языки. А главное - общался с образованными и думающими людьми, да и какой-нибудь местный ремесленник или крестьянин мог поразить его нестандартным суждением.

Киев был Лескову изначально не чужим: брат его матери, профессор Сергей Алферьев приобрел здесь известность как врач и педагог. Естественно, что племянник поселился на квартире дяди, на Малой Житомирской улице. Впрочем, Алферьев был занят выше головы и специально надзором за юным родственником не занимался. Тот вовсю пользовался свободой, - в кутежах и студенческих потасовках не было недостатка, да и на Андреевском спуске (где тогда был "розовый квартал" Киева) тоже доводилось побывать.

ОТЕЦ СЕМЕЙСТВА

Но вот грамотный и сообразительный юноша определился на службу "помощником столоначальника по рекрутскому столу ревизского отделения" (сейчас мы сказали бы - в военкомат). Это была не простая, а в периоды рекрутских наборов прямо-таки изматывающая работа. Зато она приносила такое количество жизненных наблюдений, что и много лет спустя в произведениях Лескова мелькали запомнившиеся эпизоды. Работал он исправно и в период Крымской войны состоял уже столоначальником.
Двадцати двух лет от роду Лесков женился. Его избранницей стала Ольга Смирнова, дочь киевского богача. Хотя от их брака родились сын (рано умерший) и дочь, союз оказался совершенно неудачным - во многом из-за своевременно не замеченной молодым мужем стервозности в характере невесты. Писатель потом с досадой отмечал: "Хорошие наблюдатели утверждают, что едва ли в чем-нибудь другом человеческое легкомыслие чаще проглядывает в такой ужасающей мере, как в устройстве супружеских союзов. Говорят, что самые умные люди покупают себе сапоги с гораздо большим вниманием, чем выбирают подругу жизни".

Не исключено, что Лесков прожил бы в Киеве дольше, если бы не желание убежать куда глаза глядят от невыносимого нрава его спутницы...
После 1861 года Николай Семенович бывал у нас только наездами; нередко навещал родню (в частности, брата Алексея, видного муниципального деятеля, руководившего городской больницей). Но в один из киевских визитов Лесков познакомился, прогуливаясь по Подолу, с привлекательной женщиной. Она тоже была формально "связана узами брака", но фактически разорвала постылые супружеские отношения. Катерина Бубнова, украинская красавица, некоторое время жила с Лесковым в Петербурге гражданским браком; у них родился сын Андрей, потом написавший подробнейшую биографию отца.

ТВОРЕЦ МИФОВ
Шли годы, все громче становилась литературная известность Лескова. И все объемнее на страницах его книг вырисовывался образ Киева времен писательской юности, пронизавший десятки произведений. Из них самыми известными с подробными киевскими описаниями стали "Печерские антики". Здесь сказалась горячая любовь Лескова к занятным сюжетам, из которых он, с присущим ему даром рассказчика, создавал уморительные анекдоты или романтические мифы.

Чего стоит один только портрет печерского старожила Кесаря Берлинского - полунищего отставного полковника, в котором все печеряне видели всесильного героя, наводящего трепет даже на начальника края Бибикова! Или же рассказ о дьяконе убогой церквушки Котине с его виртуозным умением "вытрушувать" прохожих богомольцев. Или история первой городской газеты "Киевский телеграф", где допускались умопомрачительные опечатки - типа "киевляне преимущественно все онанисты, - читай: оптимисты". Или... но так можно пересказать до конца весь текст.
Впрочем, и другие лесковские произведения, связанные с Киевом, содержат прелюбопытные "вкусные" подробности - от характерного облика добродушного и скромного губернатора Фундуклея, мучимого лишаями, до извлеченной из архива истории некоего иеродиакона Выдубицкой обители. У того в келье застали полураздетую пышнотелую бабенку, но иеродиакон заявил, что использовал ее только для отвлечения на вкусную женскую плоть многочисленных клопов, которые одолели его жилище...

В память о Николае Лескове киевляне установили мемориальную доску на Малой Житомирской - но совсем не на том доме, где он когда-то жил. Зато улица, названная на Печерске именем Лескова, оказалась там, где нужно: ведь это бывшая Большая Шияновская улица, не раз упомянутая в "Печерских антиках" как арена всяких невероятных историй.
СРАВНИМ-КА!

...Всего более жаль тихих куртин верхнего сада (окруженных кустарниками уединенных уголков нынешнего Городского сада. - Ред.), где у нас был свой "лицей". Тут мы, молодыми ребятами, бывало, проводили целые ночи до бела света, слушая того, кто нам казался умнее, - кто обладал большими против других сведениями и мог рассказать нам о Канте, о Гегеле, о "чувствах высокого и прекрасного" и о многом другом, о чем теперь совсем и не слыхать речей в садах нынешнего Киева. Теперь, когда доводится бывать там, все чаще слышишь только что-то о банках и о том, кого во сколько надо ценить на деньги. Любопытно подумать, как это настроение отразится на нравах подрастающего поколения, когда настанет его время действовать... Нравы, собственно говоря, изменились еще более, чем здания, и тоже, может быть, не во всех отношениях к лучшему. Перебирать и критиковать этого не будем, ибо "всякой вещи свое время под солнцем", но пожалеть о том, что было мило нам в нашей юности, надеюсь, простительно.

Николай Лесков. Из "Печерских антиков". 1883 год. Источник: газета "Сегодня"